Какое счастье - какое удивительное чувство: принадлежать к своему народу, слышать ток его крови, нести эту кровь в себе, ликовать о непреодолимой его силе и красоте. Знать о его милосердии.
…проснулся ночью и подумал: а ведь где-то сейчас грустит, переставляя, как Пьеро брови по лбу, Земфирка. Смотрит в пустоту Чулпан. Ищет в бороде волшебный белый волос Борис Борисович, желая выдернуть его и всё отменить. Перебирает губами заблудший генеральский сын Галкин. Душит Фандорина Акунин.
Какая тоска их обуяла.
Ещё подумал: а вот Михаил Афанасьевич Булгаков доволен. Симонов и Сельвинский выпили по 150 сгущённого эфира. Денис Васильевич Давыдов улыбается. Пушкин заразительно хохочет.
И Жуков говорит Потёмкину: «А ты говорил, Таврический».
А Потёмкин такой: «А чего это я говорил, маршал? Победа будет за нами, говорил».
«Ну, виват тогда, - соглашается Жуков, - Иди докладывай императрице. Я тоже пойду генералиссимусу скажу. А то всё строг был последние дни».
Святая Мария, благодарение тебе. Шуми, море.
